Все молчали. Наконец Левитин тихо произнес:

– Весьма экзотическая теория. Но это пока только ваши предположения.

– Не совсем. Смотрите, кто-то намеренно разбрасывал журналы, готовясь к убийству и заранее решив маскироваться под маньяка. Картинки и журналы начали появляться примерно полгода назад. Хохлова пришла в институт восемь месяцев назад. А примерно десять месяцев назад сразу в нескольких газетах появилось сообщение о маньяке, который убивал и насиловал женщин. В прессе печатались статьи о причинах появления маньяков, возможных мотивах совершаемых ими серийных убийств. Вот тогда наш убийца и решил претворить в жизнь этот оригинальный план. Но план, имеющий в виду не Хохлову, которая появилась в институте только восемь месяцев назад, а Финкель, которая работала здесь уже достаточно давно.

– Ваше предположение не выдерживает никакой критики. Вполне вероятно, что именно появление Хохловой спровоцировало убийцу. Вы сами сказали, что журналы начали появляться полгода назад, а Хохлова устроилась на работу восемь месяцев назад, – напомнил Климов. Очевидно, ему нельзя было отказать в логическом мышлении.

– Слишком небольшой период, чтобы вызвать настоящую ненависть убийцы, – раздумчиво сказал Дронго. – Чтобы начать подготовку, убийца должен был переступить через некий нравственный барьер. Это было для него не так просто. Но убийца рассчитал все точно. Когда два дня назад был найден новый журнал, злоумышленник решил начать подготовку ко второму убийству. До моего появления здесь, обратите внимание, Левитин, до моего появления.

– Вы приписываете убийце почти невозможное мышление, – задумчиво сказал Климов. – А может, это все-таки маньяк? Именно они обладают таким навязчивым и устойчивым стремлением достичь поставленной цели.

– Какие-то дурацкие журналы, картинки, газеты, – пожал плечами Левитин, – все это на уровне разговоров. Нет конкретных фактов, нет доказательств. И до сих пор неизвестен убийца, который решился на столь наглое преступление.

– Мне тоже кажется, что ваша версия слишком сложна, – согласился Климов, – убийце мог нравиться определенный тип женщины. Или он человек, который тесно общался с обеими женщинами. Возможно, что он как раз из технического отдела.

– Там очень достойные люди, – вставил молчавший до сих пор Сыркин.

– И тем не менее убийца работает в вашем институте, – твердо сказал Климов. – И теперь мы сделаем все, чтобы его найти. Сегодня мы будем работать здесь до утра. Допросим каждого свидетеля, опросим всех оставшихся сотрудников, но постараемся наконец установить истину.

– Мне кажется, было бы правильно сравнивать два списка, – добавил Дронго.

– Какие два списка? – не понял Климов.

– Кто был на территории института в момент совершения первого убийства и кто был сегодня вечером. Мне кажется, нас должны интересовать в первую очередь люди, которые фигурируют в обоих списках.

– Верно, – кивнул Климов. – Михаил Михайлович, готовьте такой список. И объявите всем, что мы просим их задержаться. Женщин мы отпустим в первую очередь.

Когда Сыркин вышел из комнаты, Климов посмотрел на Дронго и спросил:

– Вы останетесь с нами?

– Если вы разрешите, – кивнул Дронго, – хотя не уверен, что мы обязательно добьемся результата.

Глава 11

Через десять минут Михаил Михайлович вернулся вместе со своим помощником. Список уже был составлен. По данным, на проходной в момент совершения второго убийства на территории института находилось семьдесят три человека. Однако следователей, собравшихся в кабинете Архипова, интересовали только «совпавшие» фамилии.

Таких было двенадцать. Климов взял список и, прочитав фамилии, протянул листок Левитину. Тот быстро пробежал его глазами и нахмурился. Но не стал отдавать список Дронго.

– По-моему, убийца дважды просто обманывал нас и, выходя с территории института, не регистрировался, – недовольно морщась, произнес Левитин.

Носов и Сыркин переглянулись.

– Этого не может быть, – твердо возразил Михаил Михайлович, – все входящие и выходящие сотрудники обязаны отмечаться. У нас очень строгие правила, они касаются даже директора института.

– Ваши строгие правила не помешали убийце дважды совершить преступление, – повысил голос полковник.

Видя, что спор может разгореться, Дронго обратился к Носову:

– Скажите, Носов, каким образом вы оказались в женской душевой? Или вы туда вообще часто ходите?

– Что? – не понял Климов.

– Вы были там? – уточнил Левитин, забыв о своем остром разговоре с Михаилом Михайловичем.

– Да, – смущенно ответил парень, – я услышал, как шумит вода, и постучал. Но мне никто не ответил. Я постучал еще раз, а потом вошел. У нас иногда забывают закрывать воду. А я должен проверять.

– Вы же плохо слышите, – уточнил Дронго. – Как вы могли услышать шум воды?

– Шум воды я слышу, – возразил Носов, – я долго стоял у дверей.

– Это мы проверим, – строго сказал Левитин, – идите, Носов, и предупредите, чтобы никто не уходил с территории института.

Носов повернулся, чтобы выйти, и столкнулся с экспертом прокуратуры, входящим в кабинет.

– Что у вас? – спросил Климов.

– Смерть наступила не больше получаса назад. Несколько ударов острым предметом, как и в первый раз. Но это точно не нож. Скорее острый скальпель. Или другой подобный предмет. Восемь ударов, из них, по крайней мере, три смертельные. Остальные раны неглубокие. Видимо, погибшая защищалась. Есть порезы на руках. Сейчас мы будем проверять кровь на кафельной плитке. Может, убийца порезался, когда пытался добить женщину.

– Ее изнасиловали?

– Нет, даже не пытались. Но юбку и колготки порвали. Очевидно, тем же скальпелем.

– Что-нибудь еще?

– Пока все. Мы еще работаем.

– Если появится что-нибудь новое, сообщите нам, – сказал на прощание Климов.

Когда они снова остались вчетвером, Климов взял список.

– Хотите взглянуть? – спросил он у Дронго. Тот кивнул. Следователь протянул ему листок.

– Двенадцать фамилий, – сказал он, – ровно двенадцать. И всех я знаю. Неужели вы думаете, что убийца среди них?

– Пока ничего не думаю, – сказал Дронго, вчитываясь в список.

– Четверо женщин, – сказал задумчиво Климов, – их мы можем сразу исключить. Остаются восемь мужчин. Из них Архипова и Сыркина, я думаю, пока тоже можно не особенно проверять. Остаются шестеро. Четверо – из технического отдела. Неужели вы предвидели такой результат и убийца все-таки работал именно в техническом отделе?

– Давайте проверять, – устало предложил Дронго. – Четверо, которые были и в тот вечер, – Зинков, Алексанян, Шенько и Коренев. Давайте для начала пригласим их сюда. Хотя с двоими я уже виделся после убийства.

– С кем?

– С Алексаняном и Шеньковым. Один был в лаборатории, когда я туда пришел, второй вошел следом.

– Позовите сюда всех четверых, – обратился Левитин к Сыркину, – а секретарь может перейти в ваш кабинет. Если она способна двигаться.

– Может, отпустить ее домой? – предложил Михаил Михайлович. – У нее давление.

Климов вопросительно посмотрел на полковника. Сам он, видимо, не стал бы возражать.

– Нет, – резко бросил Левитин, – ни в коем случае. Никаких исключений. Если ей плохо, мы вызовем врача, но пусть остается пока в здании.

– Хорошо, – в который раз Сыркин вышел из кабинета.

– Вы подозреваете и его? – спросил Дронго у Климова, когда заместитель директора вышел.

– Всех, – ответил Климов, – я обязан найти убийцу. Мне никто не позволит оставлять безнаказанными такие преступления. Это уже вызов, если хотите, вызов всем нам.

– Мы найдем убийцу, – добавил Левитин, – обязательно найдем.

Он взял трубку телефона, набирая номер ФСБ. Полковник понимал, что обязан доложить обо всем случившемся, чтобы хоть как-то снять с себя часть вины. Климов подошел к окну, глядя на проходную, которая хорошо просматривалась отсюда.

Двенадцать фамилий, Дронго вчитывался в список, двенадцать человек. Дотошный Сыркин выстроил их в должностном порядке. Первым шел Архипов. Сергей Алексеевич был последним, кто мог оказаться убийцей-маньяком. Хотя бы потому, что он сам предложил Дронго приехать в институт. С другой стороны, если он убийца, то все вполне оправданно. Именно он решает, кого взять в институт. Именно он мог в его возрасте воспылать страстью к молодым женщинам.